13-летний партизан

Своего дома у семьи Петрас не было. Родители Вацлава были родом из теперешней Западной Белоруссии, из-под Пинска. Эта территория до 1939 года принадлежала Польше. А познакомились в Царицыне. Отец служил там в армии, на бронепоезде, который пос-

ле революции перешёл на сторону большевиков и защищал город от войск Деникина. А маму на Волгу привезла графиня, у которой она служила портнихой. 

Дед Петрас их не принял.

- Христопродавец! - заявил он, узнав, что сын-католик женился на православной.

Владиславу и Екатерине пришлось уйти и скитаться по чужим домам.

У них родилось пять детей. Мария, Ирена, в 1930-м - Вацлав, а двух младших похоронили, едва успев окрестить. Наконец, купили землю возле местечка Телеханы, но построиться так и не смогли.

А в сентябре 1939 года восточные районы Польши заняла советская армия. Протестов в округе не было. Наоборот, готовясь встречать русских, жители высадили вдоль дорог ёлочки, украсили их рябиновыми гроздьями.

«Жизнь сразу переменилась, - вспоминает Вацлав Владиславович. - Новые власти стали помогать бедным, дали работу, а детей отправили в школу. Тогда нам разрешили жить в охотничьем домике, и мы были счастливы.

Раз в неделю отец ходил в райцентр за хлебом. Однажды вернулся как-то быстро. И сказал, что началась война».

На хуторах шли погромы. Полицейские в польской форме расправлялись с теми, кто сотрудничал с советской властью, били евреев, а потом всех подряд.

«Мы перебрались в Телеханы, - говорит Вацлав Владиславович. - И тоже ждали расправы. Ведь моя старшая сестра сдала в комендатуру вербовщика, который подстрекал её работать на немцев. Но Маша успела уехать. Работала на речном пароходе, пока его не разбомбили под Киевом, а после оказалась в Сталинграде, работала в эвакогос-

питале до конца войны. А Ирена была комсомолкой».

— Что, комсомольская с... ка, будешь господам-немцам сапоги чистить? - издевались полицаи.

Но гитлеровцы определили девушку на кухню при жандармерии. Она быстро научилась немецкому и иногда даже что-то переводила им. Теперь уже полицаи её побаивались.

Однажды Ирена привела домой двух советских солдат, Семёна и Александра, раненого в руку. Правда, жили они недолго. Через пару дней их арестовали, допрашивали. И Семён сказал, что товарищ его не просто солдат, а политрук. За содействие Семёна оставили работать на конюшне, а Сашу отправили в концлагерь…

Комендант стал объявлять странные приказы. Сначала велел евреям нашить на спины 6-конечные звёзды. А через несколько недель -  занавесить окна и никому не выходить из дома до особого распоряжения. 

«Мы, конечно, подглядывали в щёлочки, - вспоминает Вацлав Владиславович. - На улице появилась большая толпа, которую гнали полицаи. Дети, старики, кого-то вели под руки. И у всех звёзды на спинах». 

Евреев погнали к Вульковскому озеру. Там они вырыли огромный ров. В который их, мёртвых и ещё живых, и сбросили после расстрела. Свыше двух тысяч человек...

Мина сработала!

По вечерам Ирена рассказывала, что за день случалось в жандармерии, кто что сказал, что она видела. 

«Мы и не знали, что отец передавал эту информацию партизанам, - говорит Вацлав Петрас. - А потом и сестра стала помогать отряду. По частям перенесла на чердак жандармерии мину, собрала и хотела поставить в оружейную комнату. Но тут обнаружили, что пропали продукты. Немцы принялись искать. Заметив, что Ирена ходит на чердак, фашист пошёл за нею. Кричал, пинал ногами корзины и коробку, за которые сестра спрятала мину. Но обошлось. Сестра убежала, а отец сразу увёз нас в лес». 

А мина сработала в назначенное время и разнесла жандармерию вместе с фашистами. 

За помощь партизанам немцы поручали латышам и мадьярам жечь деревни вместе с жителями. Чудом спасшиеся прятались в болотах, на островках. Вот на такой грудок и привезли 13-летнего Вацлава. 

«Мы попали в разведывательно-диверсионный партизанский отряд №25, которым командовал Герой Советского Союза полковник Линьков, - рассказывает он. - Пришлось перебраться через трясину. Там мы видели остатки телег и трупы животных.

Поселили нас в землянке. Там мы жили и шили для партизан бельё из парашютной ткани. Мы с сестрой снимали стропы, распарывали швы, а мама кроила и строчила. 

В соседней землянке пекли хлеб. Дальше были санчасть и пищеблок, а потом первый пост отряда. Там партизаны отдыхали, ели, получали вооружение и снова шли подрывать железную дорогу. Штаб находился на другом островке. Ходить туда было запрещено».

Однажды партизаны разложили на поляне небольшие костры. Зажгли их ночью, когда послышался рокот самолёта. Тогда десантировали врача, радистов с рациями и боеприпасы. Только груз угодил в болото и разбился об лёд.

«Мешок вытащили ещё ночью, но утром мы с ребятами всё равно засучили рукава и полезли в холодную воду. Нашли патроны и три нагана. Сдали партизанам и получили благодарность.

Однажды в отряд пригнали отару овец, отбитую у немцев. В другой раз привели девушек и парней, которых фашисты хотели угнать в Германию».

Под утро 5 апреля 1944 года спокойная жизнь кончилась.

- Немедленно уходите к первому посту! - крикнул кто-то в темноте, ворвавшись в землянку.

На бегу узнали, что гитлеровцы вот-вот начнут операцию по уничтожению партизан. 

«Первой по кладкам в болота повели женщину, которая только что родила, - вспоминает Вацлав Владиславович. - Ребёнка успели завернуть в портянки. За ними все мы. Добрались до других землянок. Позади шла перестрелка. Немцы тогда сожгли наши землянки, уничтожили котлы с едой, но в трясину не полезли. 

Наутро над лесом появился самолёт. Нам бы сидеть в землянке, а мы вышли, головы задрали. Он тут же сбросил бомбы. Но они упали в болото и разорвались, никого не убив, ни ранив. Нам снова пришлось уходить».

Взрослые пошли вброд, а детей 5-6 лет посадили в лодку, чтобы отправить по каналу.

- Кто умеет управлять лодкой?

- Я! - резво отозвался дед Тарас.

В помощь старику дали Вацлава и ещё одного паренька по имени Володя.

«Мы сразу поняли, что дед в лодке впервые в жизни, - смеётся Вацлав Петрас. - Идти ему трудно, вот и схитрил. Весло мы у него отобрали. Вдруг немецкий бомбардировщик!

Но мы с Володей сумели затянуть лодку под густую иву. Страшно было, но дети молчали, как воды в рот набрали. Так и прошли километров шесть».

20 июля 1944 года в отряде узнали, что Телеханы освобождены.

Отец устроился лесником, а Ирена в паспортный стол, ходила и переписывала население.

Однажды вечером к ним в дом вошли двое мужчин:

- Хозяин где?

- Там он, спит, - махнула мама рукой на дальнюю комнатушку.

А дальше... Один из вошедших попытался схватить Вацлава и втолкнуть к отцу, но мальчик вывернулся и бросился на улицу.

Бах! Бах! Бах!

Сидя за сараем, он насчитал пять выстрелов... Отца убили. Маму ранили. Но она и сестра успели выскочить.

«Я не знаю, кто это был... После войны по лесам много разных пряталось. Может, предатели, которые сотрудничали с фашистами, а может просто бандиты».

Ещё во время пребывания в партизанском отряде Ирена вышла замуж за разведчика Михаила Калугина. После освобождения Белоруссии его призвали на фронт. В составе 1 Московско-Минской дивизии Миша дошёл до Кёнигсберга. А после победы забрал Ирену с сыном к себе. За ними поехали и Вацлав с мамой. 

«Город был в развалинах, но мне понравились дома с островерхими крышами, кирхи. Помню, что мост Деревянный был взорван. Уцелел только узенький металлический швеллер. По нему и ходили. Однажды возле одного здания я увидел бумаги с клинописью. Вошёл. Пусто. Только на верхнем этаже в большом зале фреска: изображён момент, когда римлянин убивает Архимеда. Это было здание бывшего немецкого и будущего калининградского университетов на ул. Университетская. После ремонта фреска исчезла, а в здании открыли школу №32. Кстати, указ о переименовании города застал нас в дороге. Так что в июле 1946-го приехали мы уже в Калининград».