Мамоново: город у дороги (Свентемест или Хайлигенбайль)

Оставив машину на бесплатной парковке в центре города, в сотне метров от местной администрации, возвращаемся пешком к магистрали, ведущей к погранпереходу Бранёво, и переходим её. И оказываемся в парке, на уникальной территории. 

Это сердце Вармии, той области, которую населяло одно из прусских племён — вармийцы. И поныне место это завораживает своей красотой. Отсюда, с высоты земляного вала, окружённого остатками средневековой крепостной стены, открывается живописнейший вид на ярко-голубую гладь реки Витушки, протекающей у подножия обрыва, и её противоположный пологий берег. 

Именно здесь, в середине I тысячелетия нашей эры, возникло прусское городище «Свентемест» (в переводе «священное поселение»). Крестьяне из близлежащих сёл укрывались в нём вместе со своим скотом в случае нападения неприятеля. Тут же, на обрыве, у могучего дуба, справлялись языческие обряды с жертвоприношениями. 

Места изобиловали живностью. Реку (Витушку) недаром называли Ярфт (бык). По её берегам, поросшим лесами, во множестве водились туры и зубры. А ещё дикие лошади, медведи, олени, кабаны, косули. 

Пруссы занимались охотой, промыслом пушных зверей: росомахи, куницы, ласки, белки-летяги. Разводили скот, сеяли пшеницу, лён, ловили рыбу в речках и ручьях. 

Поклонялись солнцу, ветру, могучим красавцам-дубам, рекам Ярфт и Банава (ныне Мамоновка). (Банава в переводе «светлая, святая».) Жили в вытянутых, как бы овальных, углублённых в землю постройках из крупных ветвей, покрытых шкурами. В середине каждого жилища горел очаг из сложенных кругом камней, где варили рыбу, мясо, крупяные каши, пекли хлеб. 

С конца X века в Пруссию начали проникать христианские миссионеры, и первым отметился в этих землях чешский проповедник Адальберт. Как он рассказывал пруссам о Христе, не зная местного языка, как убеждал отречься от идолопоклонства, как агитировал за праведную жизнь в бедности и строгости - неизвестно. Известно только, что уговорить хотя бы одного человека принять христианство ему не удалось. 

Пруссы вначале достаточно мирно объяснили Адальберту, что в его визите нет смысла, как в пустом орехе, но тот, видимо, был уже внутренне готов принять добровольную мученическую смерть от рук язычников, а потому домой не поторопился. И 23 апреля 997 года, возможно, намеренно зашёл в священную рощу и был убит прусским вождём по имени Сикко. 

Его гибель послужила поводом к вторжению в Вармию польского князя Болеслава Храброго, который был христианином. Этот Болеслав не только разорил Свентемест, но и добрался до главного святилища всех пруссов Ромове, что в километрах четырёх от Свентеместа. Сжёг его и прикончил там жреца Ливойлеса. Не найдя самостоятельно останков епископа Адальберта, выкупил их, заплатив за них столько золота, сколько они весили. 

После этого драматического случая центральное своё святилище пруссы перенесли подальше от границы с поляками (или в Велау (Знаменск) или Бочаги Черняховского района (у немцев Шлоссберг)). 

И правильно сделали. Потому что поляки продолжили свои набеги на Свентемест и соседние поселения. После Болеслава Храброго здесь пограбили с дружинами Болеслав Кривоустый, затем Болеслав Кудрявый, потом ещё Казимир II, прозванный поляками Справедливым. И после каждого такого нашествия Свентемест отстраивался заново.

Знатоки утверждают, что легендарное святилище пруссов Ромове находилось где-то в километре на северо-восток от современного посёлка Липовка, который в свою очередь в четырёх километрах от Мамоново. 

Чтобы проникнуться духом древних обитателей этих мест, мы специально съездили в Липовку. И поняли, что самостоятельно найти Ромове достаточно трудно, поскольку расположено оно в лесу. Сначала там нужно разыскать шестиметровый насыпной вал. И вот под ним, к западу, на территории примерно 200 на 180 метров и будет то самое искомое знаменитое Ромове. 

К слову, пока мы ходили, насчитали более десятка могучих вековых дубов, которым лет по 300-400. Похоже, что здесь, действительно, когда-то росла дубовая роща. 

Всё то время, пока мы бродили, мы так и не обнаружили ни человека, ни зверя. Глушь в тех краях — девственная! Только птицы во множестве, распевающие на ветках и занимающиеся постройкой своих гнёзд. 

Кстати, кто не знает: святилище находилось под открытым небом. Главным его сокровищем был огромный дуб с густой вечнозелёной кроной, не пропускающей дождь. Дуб пруссы оберегали. Подходить близко к нему запрещалось. Только старшие жрецы — криве могли заходить за полотно, которое было натянуто вокруг ствола. 

В дуплах дуба стояли изображения главных прусских богов — Перкуно, Потримпо и Патолло. Перед идолом Перкуно горел «вечный» огонь, на котором по велению Верховного жреца Кривиса Кирвайтиса сжигались жертвы, присылаемые из различных прусских и литовских земель. Здесь же, в святилище, проходили военные сборы пруссов, здесь же хранилась и прусская «казна». 

Но вернёмся в Мамоново. Или, как называли его пруссы, в  Свентемест. 

С тридцатых годов XIII века и вплоть до его конца здесь потоками лилась кровь. Да так, что набеги грабителей-поляков выглядели по сравнению с этой трагедией «безобидными забавами». Новый враг — Немецкий орден - был страшен и беспощаден. Глубоко продуманное наступление тевтонских рыцарей на восток имело цель не просто пограбить, но захватить обширные территории, закрепиться на них и обратить оставшееся после убийств и пожаров местное население в христианство. 

Орден овладел Свентеместом в феврале 1249 года. Отныне пруссам запрещались все их обычаи и верования. Они насильно принимали христианство, облагались множеством поборов, несли воинскую повинность. 

Но в 1260 году почти все прусские волости восстали. Вармийцы выбрали вождём Глаппо и присоединились к мятежу, который не прекращался четырнадцать лет. Им удалось взять Бранёво, но главный форпост в Вармии, Бальгу, сокрушить не удалось. 

«После того как вармийцы, наттанги и барты в год от Рождества Христова 1260 отступились от веры и христиан, - печалился хронист Немецкого ордена Пётр из Дуйсбурга, - они обходили земли свои с оружием, и сколько бы ни нашли христиан, убивали их, а захваченных женщин и детей уводили в плен. После того они пошли к Бальге и похитили коней братьев и скот, и это делалось не один, но много раз».

Однако, несмотря на отдельные военные удачи, сопротивление пруссов было сломлено. Глаппо пленили и повесили в Кёнигсберге, когда он пытался взять крепость Бранденбург в 1273 году. А спустя год после этого события восстание окончательно подавили. 

Тевтоны стали активно закрепляться на завоёванной земле, в том числе в Свентеместе. Прибывающих сюда переселенцев обеспечивали землёй, скотом, инвентарём, давали большие права. 

А пруссы всё продолжали тайком поклоняться своим идолам и вековому дубу, который высился на земляном валу, на обрыве у реки Ярфт. 

Прознав про их тайну, осерчал и разбушевался вармийский епископ Ансельм, да так, что, по словам летописцев, собственноручно умудрился срубить священный дуб и стал добиваться постройки на его месте кирхи.

И с этого момента началась немецкая история города. 

В память о деянии неустрашимого епископа Ансельма, отважно сразившегося с дубом, город назвали Хайлигенбайлем (Священной секирой или Секирой святых). Эпизод этот отразился и в гербе города, учреждённом в 1301 году Генрихом фон Изенбергом, комтуром Бальги. На нём изображён пень от поверженного дуба и прыгающий на него волк.  

А руины кирхи, возведённой по молитвам Ансельма и на деньги Ордена в 1320 году, можно увидеть и поныне на обрыве в парке. Место это очень уютное, тихое и настраивающее на лирический лад. Как мы поняли, в будничные дни здесь очень любят прогуливаться мамочки с колясками и пожилые люди.

Кстати, здесь же можно увидеть остатки средневековой крепостной стены, окружавшей город в немецкие времена. Развалины стены так же просматриваются в переулке Мельничном, начиная от гаражей, которые её буквально облепливают. 

Как мы заметили, в переулке Мельничном древнюю стену активно продолжают разбирать на строительство тех же гаражей и для дорожек к ним. Причём, удивляет, что делается это практически в самом центре Мамоново, на виду у той же горадминистрации! 

Хотя продолжим экскурс в историю. Суровые средневековые времена, когда Хайлигенбайль постоянно подвергался опустошительным набегам поляков и литовцев, порождали и грубые нравы. Уличённых в воровстве публично топили, отрезали им пальцы, уши, клеймили. Неверным жёнам отрубали головы. Девиц, лишившихся невинности до свадьбы, вешали на площади.   

Город жил в постоянной воинской готовности. Например, в знаменитой битве под Грюндвальдом 15 июля 1410 года, где Немецкий орден потерпел сокрушительное поражение, участвовали и отряды из Хайлигенбайля. Погибли все воины. Избежал этой участи только их предводитель, который в конце сражения просто сбежал с поля боя. Флаг отряда из Хайлигенбайля долгое время потом хранился в Краковском соборе как военный трофей. 

Годы, когда город не накрывала беда, можно сосчитать по пальцам. Так, во времена 13-летней войны в ночь с 29 на 30 апреля 1463 г. на Хайлигенбайль напали поляки и сожгли его практически весь.  Сожгли они его, заново отстроенный, и летом 1519 года. А с 1629 по 1679 гг. Хайлигенбайль находился под шведской оккупацией. 

В 1710 году в городе свирепствовала страшная эпидемия чумы. Хайлигенбайль закрыли и оцепили. Паникёров и тех, кто не соблюдал указания властей, вешали. Заражённые дома сжигали. На улицах день и ночь горели костры из можжевельника, чтобы обеззараживать трупный воздух... В 1750 году нашествие чумы повторилось. Однако и это пережили. 

В ходе Семилетней войны, когда русская армия приближалась к Хайлигенбайлю, 31 декабря 1757 года жители присягнули русской императрице Елизавете Петровне. Произошло это в кирхе, руины которой и поныне видны на обрыве, в парке, - авт. Пастор зачитал текст присяги. Его повторили и все горожане, присутствующие на службе, и подписались под ним. И через несколько дней в Хайлигенбайль под звон колоколов и бой барабанов вошли русские войска.  

Отметилась в здешних местах и французская армия. (12 июня 1812 года здесь был и Наполеон, когда направлялся на войну с Россией.) А весной 1813 года Хайлигенбайль снарядил для помощи русским в борьбе с Наполеоном двух кавалеристов и 31 пехотинца. Вместе с ними бить французов ушли и 17 добровольцев, 9 из которых погибли.

Хайлигенбайль был знаком русским в основном, как пограничный, транзитный город. В разные годы через него проезжали практически все отечественные знаменитости, включая Петра I, следовавшего в Данциг и обратно. 

Бывали здесь Ломоносов, молодой подполковник Александр Васильевич Суворов, раненый в бою под Гольнау (Померания) в ногу и грудь. Радищев, Фонвизин, горнозаводчик Демидов, Карамзин, Кутузов. Вечером 20 сентября 1808 года - император Александр I, когда ехал на вторую и последнюю свою встречу с Наполеоном. 

Проезжали Жуковский, Аксаков, Дантес в 1837 году после убийства Пушкина, Чайковский, Достоевский, Есенин, Ульянов (Ленин) в 1895 году, везя в чемодане с двойным дном марксистскую литературу…

Восторгам жителей не было предела, когда в 1935 году по Хайлигенбайлю в открытом авто под ликование толп проезжал Гитлер.  

С 1936 года в городе стали открываться отделения фашистских организаций, таких как «Гитлеровская молодёжь», «Союз немецких девушек» и другие. По городу начали шествовать нацисты, их колонны замыкали отряды гитлерюгенда. 

Накал экстаза поубавился после того, как в дома стали поступать известия о кончине близких на полях под Москвой. 

Это же время было ознаменовано появлением первых бараков концлагеря на северо-восточной окраине города в предместье Брегден (Вавилово). Здесь, на добыче песка и гравия, работали пять десятков еврейских женщин. Затем тут открыли филиал концлагеря «Штуттгоф». Только за 1944 год через него прошло 50 тысяч евреев, многих из которых отравили в газовых камерах. А сколько в «Штуттгофе» уничтожили советских военнопленных — одному только Богу известно… Сотни тысяч...

С 1944 года Хайлигенбайль стал отправлять на фронт своих мальчишек-подростков и стариков, формируя их них отряды фольксштурма (Volkssturm). А с февраля 1945 года начал эвакуацию жителей. 

С октября 1944 по март 1945 через город прошло примерно 800 тысяч беженцев, в том числе из Кёнигсберга. Они пытались пешком по льду залива добраться до Пиллау. Тем редким счастливчикам, кому это удавалось, кораблями или по Балтийской косе следовали потом в Данциг и далее в Германию. 

25 марта 1945 года в результате 7-дневного упорного и кровопролитнейшего штурма Хайлигенбайль взяли войска 3-го Белорусского фронта. (Для сравнения: Кёнигсберг пал за четыре дня.) В честь этого события в Москве салютовали из 124 орудий двенадцатью артиллерийскими залпами. 

В результате боёв город был почти полностью уничтожен. 

Победа эта далась огромной ценой: в центре Мамонова расположена братская могила советских воинов, погибших в феврале-марте 1945 года. Здесь покоится прах более 1,9 тысяч воинов. В том числе и подполковника Николая Мамонова, в честь которого 25 июля 1947 года и назвали город. 

Маршал Советского Союза Василевский писал: «… бывший город Хайлигенбайль носит имя Н.В. Мамонова. Возглавляемый им 331-й стрелковый полк, наряду с другими нашими частями, взломал у этого города мощный узел вражеского сопротивления. Николай Васильевич погиб смертью героя, спасая жизнь своего подчинённого». 

Николай Мамонов на фронтах Великой Отечественной воевал с 29 июня 1941 года. К моменту своей гибели имел ордена: Красной Звезды, Красного Знамени, Александра Невского, Кутузова III степени. 

25-пятилетний подполковник погиб в Польше, когда руководил боевой операцией в районе Клешово-Нове (севернее Пултуска) по форсированию полком реки Пелта (сейчас Нарев). 

Первоначально его похоронили в деревне Обрытье Пултуского повята Мазовецкого воеводства. Но в 1947-м однополчане перезахоронили на воинском мемориале Хайлигенбайля.  

Помимо подполковника Николая Мамонова на мемориальном комплексе братской могилы увековечена память ещё трёх Героев Советского Союза: гвардии старшего лейтенанта Ивана Удовиченко, капитана Николая Щукина и майора Дмитрия Жабинского. 

23-летний Иван Удовиченко, заместитель командира авиационной эскадрильи, 24 марта 1945 года погиб в воздушном бою в районе Хайлигенбайля. Из подбитого самолёта удалось выбраться воздушному стрелку, он приземлился на парашюте в расположение своих войск. Согласно журналу боевых действий 1 Гвардейской штурмовой авиационной дивизии, к марту 1945 года Иван Удовиченко совершил 129 боевых вылетов на штурмовку войск противника. Участвовал в штурме Кёнигсберга. Был награждён двумя Орденами Красного Знамени, Орденом Отечественной войны I степени, посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза. Из родных у него остался в Ростовской области отец Максим Лукьянович.    

22-летний командир сапёрного взвода Николай Щукин получил звание Героя за то, что 23—24 июня 1944 года под непрерывным пулемётно-миномётным огнём противника смог успешно устроить мост через реку Друть (в Белоруссии), обеспечив переправу артиллерии и боеприпасов для прорыва обороны противника. Имел ордена и медали. Умер уже после войны в Хайлигенбайле 18 июня 1945-го от пневмонии.

25-летний майор Дмитрий Жабинский воевал в 75-м гвардейском штурмовом авиационном полку. Был награждён орденами: Красной Звезды, тремя Красного Знамени, Александра Невского, двумя Отечественной войны I степени. 15 февраля 1945 года его самолёт был подбит под Хайлигенбайлем и Дмитрий направил свой горящий штурмовик на вражеские самолёты, находившиеся на аэродроме. Остался у него в Чернигове отец Иван Николаевич, которому и вручили похоронку.