Улица Леонова или Hindenburgstraße–2

Гинденбургштрассе одной из первых пострадала после нападения Гитлера на СССР. Дело в том, что уже 23 июня 1941 года советские лётчики получили боевое задание — нанести удары по Мемелю, Инстербургу и Кёнигсбергу. 

... Ранним утром со стороны побережья над городом появился самолёт. Воздушная тревога запоздала. И жители были не готовы, когда на Хуфен посыпались первые бомбы. Восемь зданий были повреждены сильно, ещё два десятка — частично. Под бомбёжкой погибло 16 человек, были тяжелораненые. Немцы обстреляли наш самолёт, но вреда ему не нанесли. 

А после штурма в апреле 1945-го кварталы между нынешними улицами Космонавта Леонова и Советским проспектом и вовсе представляли собой сплошные развалины. Уцелело лишь несколько домов. Например, «шайба» (дом №52а), куда переселенцы потом ходили покупать керосин. Или дом №59-61, на первом этаже которого после восстановления открыли первый в Калининграде магазин самообслуживания. (Старожилы говорят, что продавцы только и следили, чтобы покупатели не прошли мимо кассы.) 

Выстояло и красивое здание под №18, где сейчас разместились ресторан, медицинская страховая компания и фитосанитары, а до войны работала кёнигсбергская Палата мер и весов или Пробирная палата.

Здание для неё построили в 1912 году по проекту строительного советника Делиуса из министерства общественных работ в Берлине.

Обошлось оно казне в 162 тысячи марок. А выполнено было в стиле неоклассицизма. Пожалуй, теперь в городе есть ещё только одно подобное — штаб флота на пр. Мира (бывшая Верховная дирекция почт).

Через украшенный лепниной вход посетитель попадал в вестибюль, оттуда в короткие коридоры, а затем в кабинеты. На чердачный этаж вела лестница с торца здания. Мансарду венчала крыша в стиле барокко. Со стороны двора во всю её длину, словно птички на проводе, рядком были посажены небольшие окошки.

С северо-востока примыкало специальное помещение для юстировки бочек (нем. Justiren — «справедливый»), где мастера приводили их к стандарту.

До нашего времени здание сохранилось практически в первоначальном виде. Отсутствует только старый портал. На его месте теперь выступает плита козырька. 

Многие пожилые калининградцы нет-нет да и назовут эту улицу Большой Почтовой. Как она называлась сразу после войны. Вероятнее всего потому, что здесь, в доме №22 у немцев располагался переговорный пункт имени Гинденбурга (о нём в №13 «Гражданина»). Это трёхэтажное здание на углу с Герман-аллее (ул. Чайковского) возвели в 30-х годах прошлого века. Военное время оно пережило почти без повреждений и до сих пор сохранило своё предназначение: тут был главный почтамт города, а теперь работает отделение №22.  

Что касается почтальонов, то в конце 40-х, до репатриации, вспоминает один из первых переселенцев Пётр Яковлевич Немцов, их охотно брали на работу почтальонами. Ведь быстро заменить сотни табличек названий улиц и переулков или выучить их расположение даже с перечнем переименований на руках было невозможно. Немцы ориентировались лучше, несмотря на то, что многие улицы война превратила в руины... 

Сразу привлекает внимание и здание №27-27а в серо-белых тонах. Как и в Кёнигсберге, это сейчас жилой дом. Даже нумерация сохранилась. А цветочный магазин на углу придаёт ему особое очарование старого города. 

По бокам фасада два ризалита с широкими проёмами окон. Некоторые окна украшают полукруглые арки. Посередине здания ещё два ризалита. Они подчёркнуты маленькими вальмовыми фронтонами и полукруглыми окошками под самой крышей. 

Миновав перекрёсток с ул. Чайковского, попадаем в небольшой уютный сквер у памятника Пушкину. Кстати, когда в 2004 году решали, где его установить, предлагали и другие места. Например, автор бюста поэта, скульптор Михаил Аникушин предлагал поставить его у драмтеатра. Чтобы немецкий писатель Шиллер взирал бы на русского поэта. Но, к счастью, от этой идеи отказались.

Украшением сквера является и большая книга-клумба, возле которой установлена чернильница с поэтическим пером.

Прогуливаясь по улице, можно найти ещё несколько старинных зданий. А вот от трамвайного депо №3, которое находилось в Кёнигсберге на месте предприятия «Гидротехник», уже ничего не осталось. Оно сгорело ещё в войну. После овладения городом там нашли только два моторных и несколько прицепных вагонов. Кстати, ещё два депо были устроены на улице Киевской и на Правой набережной. 

Сегодня улица носит имя самого знаменитого калининградца, космонавта, дважды Героя Советского Союза Алексея Архиповича Леонова. Он приехал сюда вместе с родителями по переселению сразу после войны. Закончив 21-ю школу, стал лётчиком, а в 1960 году попал в первый отряд космонавтов.

18 марта 1965-го Леонов вместе с Павлом Беляевым совершил полёт на корабле «Восход – 2» и первым вышел в открытый космос. Эта новость мгновенно облетела весь мир. Но никто не знал, что и он и «Восход» находились на волосок от гибели.

 

Диаметр входного шлюза оставлял только по 2 сантиметра с каждого плеча между скафандром и обрезом люка. При испытаниях все перемещения проходили отлично. Но в космическом вакууме скафандр раздулся...

Леонов затянул все ремни. Не помогало. Втиснуться в люк никак не получалось. Его напарник Беляев это видел, но помочь не мог. А советоваться с Землёй было некогда.  

Чтобы «сдуть» скафандр, надо было перевести его в другой режим работы. Но тогда огромный риск: если азот не вымылся из крови, то он закипит. Смерть...

Рассчитав, что «кипения» пока быть не должно, Леонов поменял режим. И скафандр «сел»!

Сунув в шлюз кинокамеру, космонавт нырнул в него головой. А надо ногами... Нужно разворачиваться в шлюзе диаметром в метр! 

Это было самым сложным. Пульс поднялся до 190 ударов. И оглушённый тепловым ударом, Леонов закрыл люк, но не проверил его герметичность... 

Поэтому когда он вернулся на корабль, в кабине начало расти парциальное давление кислорода. Малейшая искра и... Семь часов космонавты провели между жизнью и смертью, пока усталость не сморила их. И в это время давление, превышавшее норму в 6(!) раз, придавило люк. Спасены...