Её «Витязь»

Галина мама, Екатерина Алексеевна, похоронив в Иркутске пятерых малолетних детей и покинув мужа, хотела во Владивостоке начать новую жизнь. Но и здесь доля выпала не лучшая.

В военной столовой, где она работала поваром, познакомилась с танкистом. Иван звал замуж, но зарегистрироваться не успели. Его сорвали на учёбу, потом отправили воевать в Испанию, а потом грянула и Великая Отечественная война.

О том, что у него родилась дочь, Иван знал, но ни разу её не видел. В последнем письме сообщил, что горел в танке, лежал в госпитале, а теперь снова идёт в бой. Что случилось дальше - неизвестно. Пропал без вести...

Детство у Гали выдалось голодным и безрадостным. Их с мамой стали считать чуть ли не семьёй врага народа. Такое было время... 

Таская тяжеленные противни, мама надорвалась и тяжело заболела. Поэтому Гале в 5 лет пришлось научиться и морковку сажать, и печку топить. Но сначала надо было добыть уголь.

За углём она бегала в станционный тупик, где заключённые разгружали составы. Только их уводили, как ребятишки принимались выковыривать угольки, втоптанные в грязь.

Ясным летним днём 18 августа 1945 года Галя поднялась на сопку у залива. Отсюда девочка любила наблюдать, чем живёт гавань, как на заправку на нефтебазу заходят корабли, слушать музыку, доносившуюся с них. 

Вдруг показался самолёт. Сделав круг, он устремился к нефтебазе. А там уже поднялась тревога. Несколько орудий ударили по японскому бомбардировщику. Он занялся огнём и, так и не дотянув до своей цели, рухнул в воду. Суда стали спешно отходить от горящего пятна. А столб чёрного дыма ещё долго стоял над гаванью. 

Галя Кучинская мечтала стать учителем. Окончив семилетку, подала документы в педагогическое училище. Но их вернули без объяснений. Наверно из-за отца...

А на фельдшерское отделение медицинского приняли. После окончания, в 1956 году, попросилась лечить детей и получила «под командование» участок в пригороде Владивостока. И оказалась в эпицентре эпидемии дифтерии.

Дети умирали в огромном количестве. Оказалось, что её предшественница занималась приписками: прививок не делала, а в журнале исправно отмечала.

Галина обходила дом за домом. Боролась и с дифтерией и с не менее опасными скарлатиной, корью, оспой. Как только побеждала инфекции, её переводили на другой участок. И так семь лет.

«А ещё я на полставки работала в школе, - гордится Галина Ивановна. - Ребята меня любили, никто не плакал и уколов не боялся. Вот преподаватели и ревновали: «Конечно, вы же им двойки не ставите!» 

Однажды школьники пригласили своего фельдшера на экскурсию на пароход «Советский Союз». Галину этот огромный пароход поразил: шесть палуб, всё из красного дерева, кругом позолота и красные ковровые дорожки. Не корабль, а дворец! 

Зашли в судовой лазарет. Врач и пожаловался коллеге:

- Всё хорошо у нас, да только нет медсестры для стоматолога...

- Я завтра к вам приду! - выдохнула Галина и уже через несколько дней отправилась в свой первый рейс на Камчатку.

Новую медсестричку тут же приметил помполит:

- У вас голос красивый. И дикция хорошая. Вот вам статья. Прочтёте по радио для пассажиров.

Страшно! Ведь сразу 2 тысячи слушателей, но делать нечего. А потом увлеклась. Собирала интересный материал, завела свою картотеку. Читала стихи Маяковского, горьковского «Буревестника».

А потом несчастье: после болезни Галина «заработала» аллергию на запах лекарств. Считай, профессии нет... Куда деваться?

Ответ пришёл сам. Однажды увидела у причала научно-исследовательское судно «Витязь».

- Пойду кем угодно! - заявила она в управлении.

Её тут же зачислили помощником кока.

Кстати, у «Витязя» интересная история. Он был построен перед войной на верфи в Бремерхафене, как сухогруз, и назывался «Марсом». Во время военных действий «Марс» эвакуировал кёнигсбержцев в Пиллау (Балтийск), а оттуда в нейтральные страны. Сохранились воспоминания немцев о том, как страшно им было, когда корабль бомбили и как молились они тогда, чтобы «Марс» выжил...

А после войны побеждённая Германия по репарации передала его СССР. И тут уже с благословения академика Ширшова он оказался при институте океанологии.

Корабль перестроили, из трюмов сделали каюты для экипажа и учёных. И в 1949 году «Витязь» отправился в первый рейс под советским флагом.

Сначала занимался самым важным делом в то послевоенное время - рыбопромысловой разведкой. А уж потом взялся и за науку.

Галина Ивановна совершила на НИС «Витязь» три больших рейса (по 100-120 суток) — №№42, 43 и 46.

В первом из них, в 1967 году, изучали Японское море. Выбрав место, витязяне опускали свои глубоководные тралы и лебёдки, драги и дночерпатели. 

- Коснулись дна! - раздавался крик и все 12 лабораторий, которые работали на судне, принимались таскать свои сокровища. С одного борта — геологи, с другого - биологи. Рядом геохимики, метеорологи и т.д.

Переделав всё на кухне, девушка мчалась на палубу. Обходила всех и допытывалась, кто чем занимается. Учёные охотно рассказывали и показывали, что достают со дна. 

- Если хочешь — помогай, - бросил кто-то в очередной раз.

Конечно, хочешь! Она прилежно обрабатывала пробы, подписывала, вносила в картотеку.

«Опустим мы драгу, а тут ливень, - вспоминает Галина Ивановна. - В тропиках он холодный, обжигает. А бросить работу нельзя, надо стоять часов шесть».

Не раз надевала и белый халат. Как не помочь, когда операция? А в шторм к врачу и вовсе очередь. «В 43-м рейсе мы везли профессоров на симпозиум в Гонолулу и угодили в точку схождения двух циклонов, - рассказывает Кучинская. - Двое суток болтались в этом кошмаре. А люди-то заслуженные, пожилые. У кого давление подскочит, кто от качки измучился. Меня саму укачивало страшно... За два дня похудела на 10 кг!» 

«Это судно притягивало, - говорит Галина Ивановна. - На нём работали учёные из полсотни институтов. Столько на нём открыто, столько океанских миль исхожено. А сколько океанского песка и грунта  перелопачено!»

И действительно, «Витязь» прошёл все океаны, собрал уникальный материал. Это с его борта измерили Марианскую впадину и открыли неизвестный тип животных родом из палеозоя (погонофоры), а также  впервые изучили рыбу сайру. На нём Виктор Нейман обнаружил в Атлантике новое течение и назвал его течением Тареева. 

По следам «Витязя» на карте Тихого океана появились подводные возвышенности, желоба и горы - Вавилова и Папанина, Ширшова и Гагарина. А впадина Тускарора была переименована в Курило-Камчатский жёлоб, так как оказалась гораздо глубже, чем полагали. 

С «Витязем» Кучинская побывала на Таити, Самоа, Фиджи.

«Мир до того красив! Такой разный! Каждая земля уникальна. А тропическая красота - особенная. Вот тебе хлебное дерево, а вот колбасное. Из хлебного самоанцы нам лепёшки готовили. На вкус не очень, но зато экзотично».

Но в 1969 году она ушла работать старшим лаборантом в лабораторию геологических формаций морского дна Тихоокеанского океанологического института. Изучила гранулометрический анализ морских донных осадков, сделала тысячи проб.

«Вот достали пробу, взвесили, определили влажность, залили суперфосфатом и отставили, - обильно жестикулирует рассказчица. -  Всё растворяется. Потом надо набрать 40 банок образцов, всё промыть пипетками через два сита. Частицы опускаются. Сушим. И под микроскоп. А уж учёные чего только там не найдут: радиолярии, водоросли диатомеи, фораминиферы или вулканическое стекло». 

Эти пробы расписывали жизнь Кучинской по часам. Даже болеть не имела права! Ведь тогда анализ пропадёт. Весь рейс пропадёт! 

Рассказывая о «Витязе», его экипажах и учёных, Галина Ивановна говорит «мы». И по праву. Она - самая верная поклонница корабля, может рассказать о любом экипаже, учёном, о каждом из 65 рейсов. И говорит о корабле, как о родном человеке. Который «вышел на пенсию» в Калининграде и «живёт» у причала Музея Мирового океана.

В сентябре этого года она приезжала к нему на 75-летие из Владивостока. В подарок привезла и оставила десятки фотографий, которые оформили на стенд. А уехала с одной мечтой — стать калининградкой, чтобы быть рядом со своим «Витязем»...