Комендант Калининграда

Детство Володя Ткачёв провёл на Дальнем Востоке. Изъездил его из конца в конец вслед за отцом, который служил заместителем начальника разведотдела армии.

22 июня 1941 года вместе с родителями работал на огороде в пригороде Хабаровска. Вдруг явился вестовой:

- Срочно в штаб! Война с Германией!

Значит, в любой момент мог открыться фронт и с её союзником - Японией. И отцу пришлось повоевать с японцами, но уже в 1945-м. Он участвовал в десанте на Порт-Артур, побывал в Харбине. Позже рассказывал, что в японском штабе разведчики обнаружили подробное описание каждого участка нашей границы. Враги знали всё — сколько людей, какое вооружение, фамилии командира и комиссара. Да только это не помогло.

«Моему отцу выпала почётная миссия, - вспоминает Владимир Павлович. - Он должен был доставить в Москву знамя разгромленной и капитулировавшей Квантунской армии. Отлично помню, как это знамя принесли к нам домой. Сопровождали отца три матроса, вооружённые маузерами. Дело непростое. Случись что — расстреляли бы без разговоров». 

В 1948 году Володя поступил в Тихоокеанское высшее военно-морское училище на отделение минёров-торпедистов. Закончив его, гвардии лейтенант Ткачёв был назначен командиром на торпедный катер ТД 200 БИС. Он «квартировался» в бухте Разбойник и охранял побережье Владивостока. А через несколько лет Ткачёв получил под командование ракетный катер, 539-й.

На нём и отправился к новому месту службы - на Камчатку.

«Героического ну ничего не было, - смеётся Владимир Павлович. - Однажды приезжал Хрущёв, а мы обеспечивали безопасность.  

А так ежедневно выходили в море на стрельбы. Боезапаса тогда было вдоволь. Правда, однажды довелось ходить в атаку на авианосец».

... Катер Ткачёва был в открытом море, когда пришло сообщение, что американский корабль подошёл к нашим территориальным водам до невозможности близко. Неужели вторжение?

Операцию возглавил сам командир дивизиона, капитан 3 ранга Борис Иванников, который следовал на соседнем катере. Вместе и пошли навстречу авианосцу.

Атака была немой: советские моряки открыли ракетные ангары, но они были пусты. Только американцы-то об этом не знали! Поэтому отреагировать могли очень даже серьёзно.

День был ясный и на расстоянии 20 кабельтовых (почти 4 км, - прим. авт.) было отлично видно, как американские моряки в майках разгуливают по палубе. Вдруг засуетились и разбежались по своим боевым постам. А потом авианосец развернулся и ушёл. Оставив на память молодому офицеру Ткачёву благодарность от главкома.

Почти так же лихо Ткачёв и женился. С Марией познакомился на новогодней вечеринке. Потом пригласил её на свой выпускной бал. И исчез. Сначала в долгий отпуск, а потом - по месту службы.

«А в феврале 1955 года явился, - улыбается Мария Федосовна. - Это мама заставила. Собралась стирать его форму. И из каждого кармана вытаскивала в беспорядке скомканные деньги. Зарабатывал-то он тогда много. Вдруг и спрашивает: «Девушка у тебя есть? Вот поезжай и женись!» 

Так и объявился. Пригласил меня погулять. Идём мы по главной улице Владивостока, а тут ЗАГС. Говорит, что надо зайти. Мол, друг разводится, а мы засвидетельствуем. Там зашёл в кабинет, вынес бумагу. Я и подписала. Потом повёл в кабинет меня. Регистраторша радуется: «Ах, какие у меня сегодня молодые!» Оказалось, он ей наговорил, что отбывает на ответственное боевое задание и должен срочно жениться. Вот так... А 5 февраля у нас будет уже Бриллиантовая свадьба!»

В 1961 году пришёл приказ набрать экипажи для выполнения интернационального долга во Вьетнаме. Ткачёва тщательно проверили особисты и, не найдя ничего подозрительного, одобрили его кандидатуру.

Два экипажа переодели в гражданское, погрузили вместе с катерами на транспортный корабль «Либерти» и отправили в Хайфон, чтобы передать вьетнамцам свои корабли и научить их с ними управляться.

«Я был очень засекреченный, - смеётся Владимир Павлович. - Документы мне выдали на чужую фамилию. И был я теперь не военный моряк, а работник... сельского хозяйства. Прибыл обучать вьетнамцев сажать кукурузу!»

Через несколько месяцев Ткачёв уже свободно отдавал команды на вьетнамском. А в фотоальбоме стали накапливаться экзотические снимки. Например, со встречи с Хо Ши Мином и советским космонавтом Германом Титовым. Только ни одной совместной. Не положено...

Командировка была очень яркой. «Однажды смотрю, вьетнамец тащит на поле большую охапку палок, - рассказывает Ткачёв. - И начинает их втыкать в землю. Спрашиваю у переводчика зачем? Тот объяснил: бананы будут. Через несколько дней начались дожди. Лило почти месяц. Потом солнышко пригрело и палки зазеленели! По 10 сантиметров в сутки прибавляли!

А в другой раз решили мы с моим другом Курилёвым прогуляться в джунглях. Идём. Глядь наверх, а на ветке огромная змея! Пасть открыта... Мы как рванули... Я-то быстро бегал. А друг мой толстый — с трудом. Но тут он меня обогнал!»

Через два года наших моряков отозвали домой. Возвращались через Пекин, где им устроили встречу с военными специалистами Китая и Вьетнама. Туда приехал поприветствовать их Мао Цзе Дун. Он уже был нездоров. Вместо длинной речи, он высказал только короткую благодарность Советскому Союзу за оказываемую помощь. 

Вернувшись домой, Владимир Павлович ещё долго получал международные письма. «Здравствуй, дорогой друг Володя Ткачёв! Привет из Вьетнама! Мы очень любим советских специалистов!» - писал товарищ Ван Тхан. А вскоре на его парадном мундире появились две награды - медаль «За боевые заслуги» от советского командования и золотистая медаль с красным флагом и звездой от вьетнамцев.

После Камчатки Ткачёв мог уже сам выбирать следующее место службы. И остановил свой выбор на Калининграде, куда и прибыл в 1969 году с женой и дочерью Людмилой. Здесь был назначен сначала командиром 35-й комендатуры управления Балтфлота. В 1975 году работал уже в штабе флота, а в 1978 году стал комендантом Калининградского гарнизона. И теперь отвечал за дисциплину военнослужащих. Следил, чтобы соблюдали устав и форму одежды, наказывал за самоволки и пьянство. На гауптвахте тогда до 150 человек находилось, а всего в год задерживали за нарушение воинской дисциплины больше 20 тысяч.

«Однажды ко мне обратился начальник УВД генерал-майор Щербаков, - вспоминает Владимир Павлович. - Просил помочь навести порядок в городских парках. Там часто случались пьяные драки среди гражданских и разные ЧП. Командующий не возражал и каждый вечер к 22.00 в отделы милиции всех районов я отправлял по десять матросов и офицера для ночного дежурства в парках. Попатрулировали с месяц и стало спокойно. С вооружённым патрулём шутить сложно — у командира пистолет ПМ, а у патрульных - штык-ножи».

По всему кабинету Владимира Павловича - ленточки от бескозырок и модели кораблей: парусники, катера, крейсер. На шкафу - старый жёлтый рупор. Сейчас это игрушка его правнучек, а когда-то команды из этого рупора беспрекословно выполняли тысячи людей. Ведь одна из главных обязанностей коменданта гарнизона — подготовка военного парада. 

Десять лет в должности коменданта — десять больших парадов на День Победы и демонстраций на годовщину Октябрьской революции. И прежде чем командующий займёт место в открытой машине во время этого действа, несколько дней в ней разъезжал и тренировал участников парада Ткачёв. Три тысячи солдат, матросов и офицеров. Плюс окружение по периметру - 6-8 тысяч.

«Главное, чтобы собака не выбежала! Не дай Господи! - веселится он. - Чтоб порядок не нарушился». 

И тут же вздыхает: «Это мне сейчас смешно, а тогда...»