«Лесные люди»

Деревня под Смоленском, в которой родилась и росла Анечка Войтенкова, называлась знатно – Дворец. Но жили тут в тяжёлых трудах. Ведь у Войтенковых в семье было пятеро детей. 

Когда в 30-х годах накатил голод, отец перевёз семью на Украину, думал, что там будет сытнее. Но мама заболела малярией. Врачи велели уезжать из неподходящего климата, и в 1935 году они вернулись восвояси. Однако было поздно. Маму похоронили... 

Страна не верила, что грядёт война. А отец, который воевал на фронтах Первой мировой и даже два года провёл в плену, её предвидел. Поэтому, как только пришла весть о нападении фашистов, сразу стал готовить за огородами землянку, чтобы укрывать детей от бомбёжки.

Всех мужчин мобилизовали, а старшего брата Ани, Николая, забрали на окопы. Оттуда он попал на Украинский фронт и дошёл с боями до Берлина, участвовал во взятии Рейхстага.

…Однажды рано утром отец поднял всех с постелей:

- Немцы в деревне...

Немцы, прознав, что отец немного понимает немецкий, предложили ему стать старостой. Но он отказался.

Затем к ним явились гурьбой одноклассники среднего брата Павла. Стали зазывать его в полицаи. Сулили отличные перспективы, мол, после войны можно будет уехать в Германию, хорошо там устроиться. Но и брат не согласился послужить новой власти. Вот тогда и зачислили их семью в неблагонадёжные.

И не зря.

- Анюта, посторожи, - попросил как-то Паша. И пока она стояла в дозоре, ловко припрятал в корнях берёз, что росли возле дома, несколько гранат, пару автоматов и целый мешок патронов, которые насобирал по округе. До случая. Который представился довольно скоро.

По большаку, что проходил всего в полусотне метров от деревни, то и дело прогоняли колонны советских военнопленных. Женщины каждый раз разглядывали их с замиранием сердца. Каждая боялась увидеть в рядах этих чёрных, измученных, приговорённых людей своего мужа, брата или сына...

 К колонне не подпускали. И взрослые подсылали детей, которым удавалось передать несчастным хоть кусок хлеба... До поры, до времени. Пока охранники и их не стали отгонять прикладами. 

То и дело со стороны большака раздавалась автоматная пальба. Это самые отчаянные пытались бежать. И довольно часто попытки были удачными. Вот из этих беглецов и стали формироваться в лесах под Ельней партизанские отряды.

Как только в деревне пошли слухи о партизанах, Павел убежал к ним.

 А однажды ночью у землянки забубнили чужие голоса. Стараясь действовать бесшумно, люди грузили на подводы боеприпасы и оружие, что удалось собрать  брату. 

Взрослым покидать деревню без специального пропуска не разрешалось. А детям было можно.

- Куда? - остановит немец ребятишек.

- Дяденька, мы в лес за грибами, - протянет кто-нибудь тоненьким голоском. Тот и махнёт рукой - идите.

А у каждого «грибника» в узелочке – хлеб, сало, да картошка для «лесных людей».

Зимой, когда следы на снегу читались как книга, партизаны неделями не покидали своих укрытий. Тогда разведку и связь тоже поручали ребятам. Ане с товарищами наказывали то пересчитать фашистов, то машины и орудия, то отнести записочку.

Несколько раз Анечка побывала в отряде. Проводник встречал в глубине леса и вёл потаёнными тропами в лагерь. Горели костры, а вокруг сидели люди... в гитлеровской форме. 

Понимая, что сын пропал со двора неспроста, за Войтенковыми установили слежку. По ночам даже караулы выставляли. И однажды случилось неотвратимое. Кто-то рассказал, что была перестрелка, что полицаи ранили и схватили отца. 

Там, у бывшего сельсовета, Лёшка, оставшийся теперь за старшего, Аня и младшая сестрёнка Женечка видели отца в последний раз. Люди говорили, что несколько дней его держали в бане, допрашивали и даже пытали. А потом он пропал. Среди живых отца не было, а среди мёртвых - не найти. Немцы ведь сваливали трупы в огромные рвы, куда сбрасывали и погибших лошадей...

Осенью 1943 года немцы стали готовиться к отступлению. Один за другим районы Смоленской области занимала наша армия.

Уходя, немцы угоняли скот, целые вагоны загружали молодёжью и отправляли в Германию. Деревни, что попадались на пути, сжигали дотла. У Войтенковых сначала забрали корову, а потом сожгли и дом.

Временно приютили соседи. Аню и Женечку отправили в школу. 

«В тот вечер мы сидели с сестрой за столом у окна, делали уроки, - вспоминает Анна Андреевна. - А тогда ещё случались перестрелки. Вдруг стрельба. Шальная пуля влетела в окно, проскользнула по подоконнику и попала мне в левую руку. А от меня отскочила прямо в сердце Женечки. Она умерла на месте...» 

… Аню кое-как перевязали, перетянули руку жгутом и повезли на телеге в больницу райцентра. Конечно, началась гангрена...

Павел тогда воевал уже в Брянских лесах. Как будто почувствовал, что дома неладно. Примчался верхом, нашёл её в больнице в огромной пустой палате. Отдельной, для умирающих. 

- Почему она в этой палате?! - кинулся к медсестре. Та только рукой махнула: говорить нужно с врачом. Но его нет, будет только утром.

Павел буквально силой заставил отвести его к врачу. Тот тоже принялся объяснять, что сделать ничего нельзя, что и крови нет, и лекарств тоже... 

- Или ты её поднимаешь на ноги, - схватился брат за пистолет, - или ляжешь рядом...

«И меня оперировали, - говорит Анна Андреевна. - Я только помню, как скрежетала пила по кости. И каждый раз, как приходила в себя, видела Пашу. Он клал мне в рот кусочек рафинада».

Аня была так слаба, что подниматься стала только через месяц. Выжила. Но за жизнь пришлось отдать руку... 

В 1944-м призвали и Лёшу Войтенкова. Анечка осталась одна, без единой родной души. После 5-го класса её, как сироту, отправили в Москву учиться на ткачиху. Кормили там очень плохо и дети стали разбегаться. Вернулась в свой Дворец и Аня. 

Закончив семилетку, поступила в педагогическое училище. Специальность - учитель начальных классов. Весной 1953 года Анну определили на практику к первоклашкам.

... В то мартовское утро она вбежала в свой класс. А там что-то невообразимое: мальчики плачут, девочки распростёрлись на партах, волосы растрёпаны... 

- Анна Андреевна, умер Сталин... Всесоюзный траур!

Старшие братья, которые теперь заменили ей родителей, решили, что сестра поедет в Калининград, где после войны обосновался Алексей.

Впервые Аня приехала сюда ещё в 1948-м, на зимних каникулах. Разрушенный город произвёл гнетущее впечатление. А в 1953-м, когда молоденькая учительница начальных классов приехала насовсем, Калининград был уже другим. 

Пошла в отдел народного образования Октябрьского района.

- Мест нет!

Пришлось просить помощи в райкоме комсомола. Дали направление в... воинскую часть! Точнее в военно-морскую школу в Колосовке, где готовили сигнальщиков и других морских специалистов. Работала завметодкабинетом. Кабинет, кстати, был шикарный – просторный, с полированной мебелью, отделанной зелёным бархатом, с огромными немецкими шкафами для литературы. От поворота ключа их дверцы, как по волшебству, раздвигались вверх и вниз. 

Через полтора года получила новое место. Назначили завметодкабинетом по детству в областной больнице. Но сначала практика в доме ребёнка московского района.

Учреждение располагалось в трёх зданиях, имело своё подсобное хозяйство, в котором для сирот выращивали кур, здесь был сад и на зиму закатывали компоты и варенье.

Однажды утром директор появилась в дверях с двумя свёртками на руках. Только что обнаружила прямо на пороге. Близнецы, мальчик и девочка.

(Такие находки в послевоенное время были нередкими. Малышей «перелётные» папаши оставляли в наследство своим невестам, а те подбрасывали государству.  Тех, кто постарше, приносили женщины, у которых муж-фронтовик умер от ран, а в одиночку поднять ребёнка было невозможно.)

... Тем вечером возле кинотеатра «Заря» она ждала подруг, собирались на последний сеанс. Подошёл молодой человек.

- Нет ли лишнего билетика?

Анна покачала головой.

Но уже через пятнадцать минут сама отнесла билет парню - одна из девушек не пришла. Усевшись рядом, незаметно для себя самих, познакомились. Леонид Шейман приехал из Белоруссии, где закончил ремесленное училище, работал слесарем-инструментальщиком на «Янтаре», После сеанса пошёл провожать, да так и остался по жизни с Анной.

И всё же учительницей Анна Андреевна стала. В 1965 году был издан указ об открытии школ при лечебных учреждениях, где дети вынуждены были находиться долгое время. И в детской областной больнице на Дмитрия Донского открылся консультпункт от вечерней школы на улице Гостиной. 

«Родители рады были, что дети заниматься могут, - вспоминает Анна Андреевна. - Сразу привезли портфели, учебники, тетради. Ведь со сложными переломами лежали в травматологии и по два месяца, а с хрупкостью костей вообще годами. Помню своего первоклассника Мишу. Маленького росточка, худенький, бледный. У его заболевание лёгких было. Но прекрасный ученик – и читал и считал превосходно. А как рисовал! Наверно сейчас художник».

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала Госпиталь для ветеранов войн Калининградской области (Калининград, ул. Комсомольская, 89/91).