Юлия ЯГНЕШКО
Под марш военного оркестра на площади Победы появился легендарный танк Т-34. Следом за ним машина везла ветеранов морской авиации.
И, сидя в ней 9 Мая 2021-го, Николай Александрович Южаков вспоминал, как впервые шагал по этой площади на параде в ноябре 1946-го...
Заполняя анкеты, в графе «Происхождение» Коля указывал «Из семьи служащего». Потому что отец его был директором районного лесного хозяйства в Еткуле Челябинской области.
Хотя начинал он трудовую жизнь посудомойщиком в аптеке. Но после революции партия большевиков, в которую Александр Николаевич вступил в 1920-м, отправила парня учиться в Уральский лесотехнический институт.
«В 1938-м моего отца осудили, - рассказывает Николай Александрович. - Главный инженер написал донос... Тогда если кто-то неугоден, писали куда следует, - и нет человека».
Отца освободили в 1943-м и он добровольцем ушёл на фронт. Служил санинструктором. В бою под Смоленском, как сказано в архивной справке, «под ураганным огнём противника, рискуя жизнью, проявил мужество и отвагу в борьбе с фашистскими головорезами, вынес с поля боя 23 человека, бойцов и командиров с их оружием и оказал им первую помощь».
За это его наградили медалью «За отвагу». А через неделю он получил тяжёлое ранение, от которого и умер в госпитале.
«Письма прекратились, - продолжает Николай Александрович. - Мы поняли, что что-то случилось. А извещение маме пришло только через год: «Ваш муж, красноармеец Южаков Александр Николаевич, погиб в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество...»
Получи, фашист, гранату!
«Когда отца посадили, мама устроились кастеляншей в детдом в Еткуле, - продолжает наш собеседник. - Потом война. Мужчин забрали всех под гребёнку. Стали прибывать эвакуированные. Все учителя в моей школе были из Москвы».
В 1942-м старших детдомовцев отправили на заводы. Поехал с ними и 14-летний Коля. Работал учеником счетовода на оружейном заводе в Челябинске, потом помогал в цехе.
«Затем я оказался в Копейске, на 114-м заводе по снаряжению боеприпасов, - говорит Николай Александрович. - Меня сразу поставили в ночную смену. По конвейеру шли болванки снарядов с тротилом. Машина делала во взрывчатке отверстие для взрывателя. А я лакировал эту полость, чтобы изолировать от воздействия кислот. Через 6-7 часов еле на ногах стоял. Какая-то женщина отпустила меня поспать немного. Ведь работали по 12 часов. Фронту нужны снаряды... Когда окончил школу фабрично-заводского обучения, стал шлифовщиком».
Между цехами были насыпаны огромные земляные валы. Очень скоро Коля узнал зачем: когда взорвался цех, где начиняли снаряды для знаменитых «катюш», эти накаты спасли остальные цеха от пожара, а людей от осколков.
Загнали мыло
В августе 1946-го Николая призвали в армию, зачислили во 2-ю объединённую школу авиамехаников и младших авиаспециалистов в Пионерском (сейчас на её месте располагается президентская резиденция).
«Вот здесь всё описано», - Николай Александрович показывает небольшой блокнот.
Карандаш на вощёной бумаге местами стёрся, но можно разобрать, что 25 августа в 12 часов он прибыл в Кёнигсберг и до 8 часов вечера сидел на вокзале.
Вот первые впечатления:
«Что мне не понравилось в Германии, так это их дома. Выглядят как-то серо, неприветливо. Но надо отдать предпочтение немцам (должное, - прим. авт.) за их дороги. Очень хорошие. Почти везде асфальтированы»*.
Школа размещалась в немецком военном городке. Месяца два, наверно, ребята спали на полу. Посреди кубрика стояла буржуйка.
В первую зиму грянули такие морозы, что море замерзало от берега почти на километр. Матросы ходили разбирать немецкие блиндажи и землянки, снимали накаты, пилили на дрова. Особенно много укреплений находили под Переславским.
Местного населения и вообще гражданских было мало. В основном женщины. Несколько немок работали в школе по хозяйству — убирали, стирали.
Все жили впроголодь. Даже военные.
«Выдали мыла 2 куска туалетного, - записал Коля. - С одним курсантом ходили в самоволку, загнали мыло, купили булку хлеба».
Этим днём доволен!
В октябре из курсантов школы набрали роту на парад в годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Гоняли на тренировках - дай бог!
«6 ноября 46 года, - читает свои записи Николай Александрович. - С утра тренировка, а вечером выдали гвардейские ленточки. Вечером чистили пуговицы, бляху и подгоняли форму. Завтра едем».
Назавтра их подняли в 4 утра, а в 6 часов ребята уже стояли на площади Трёх маршалов, как тогда именовали площадь Победы. (В честь Василевского, Жукова и Рокоссовского.)
«На парад прибыли представители всех родов войск. Юго-Балтийский флот (до 1955 года — часть Балтфлота, вторая - Северо-Балтийский, - прим. авт.) представляли наша школа и офицерская сводная рота. Все в серых шинелях, а мы в чёрных, да ещё с гвардейскими ленточками. В 10 ч. приехал командующий парадом генерал-майор. Принимал парад генерал-лейтенант. Был зачитан приказ зам. мин. воор. сил тов. Булганина».
Подразделения промаршировали перед зданием нынешней мэрии с выбитыми окнами и закопчёнными стенами. За ними пошла техника: около десятка танков Т-34, «катюши», орудия, мотоциклы.
Вернувшись в расположение, матросы пообедали, выспались, а вечером смотрели фильм «Беспокойное хозяйство». А Коля записал в свой дневник:
«Вообще я сегодняшним днём очень доволен. Побывал, первый раз в жизни, и участвовал в параде. Немного посмотрел на Калининград. Почти весь разрушен. Восстановление идёт что-то медленно. Не хватает народу».
Кстати, участвовал он и в ноябрьском параде 1947 года. Промёрз как следует, потому что неожиданно пошёл снег:
«Но уж когда пошли…, да так прошли и рубанули, что все на трибуне заулыбались и зааплодировали. В память мне остались шёлковые перчаточки. Ничего, хорошие».
Летал на «Бостоне»
В марте 1948 года старший сержант Южаков получил распределение в Мамоново, авиамехаником в 15-й отдельный дальнеразведывательный авиаполк, где обслуживал «Бостоны» (во время войны Америка поставила их по ленд-лизу).
«Наши летали в соседние государства, с фотоаппаратами в бомболюках, - понижает голос ветеран морской авиации. - В 1949-м прибыли молодые лётчики, и мы их «облётывали». В носу «Бостона» оборудовали кабину со штурвалом для инструктора. Морской спасательный комплект с надувной лодкой, располагавшийся за пилотом, убрали, и положили туда меня… Да!
Лёжа на животе я следил из-за спины лётчика за приборами, показаниями топлива, масла, давления и т. д. А парашют мне не дали! Так я налетал часов 12. Наверно, за это и наградили медалью «За боевые заслуги».
Ещё запомнилась командировка в Москву. Нас обучали работе на новых самолётах Як-12. Иногда ходили в музеи. Я побывал в Пушкинском, на выставке подарков к 70-летию Сталина».
В 1951-м Южаков остался на сверхсрочную службу. Вскоре его избрали секретарём комсомольской организации полка. Работал хорошо, даже заслужил грамоту ЦК ВЛКСМ.
Перевёлся в Борисово, в школу младших авиаспециалистов тыла.
Замполит гнал его учиться, прочил в офицеры, но медкомиссия забраковала: из-за перенесённого в войну гриппа снижен слух.
В 1958 году Николай Александрович ушёл в запас, устроился на 150 авиаремонтный завод в Люблино дефектатором авиатехники.
«Мы ремонтировали МиГ-5 и уже начали ремонтировать вертолёты, - рассказывает Южаков. - А в 1975-м я возглавил центральную заводскую лабораторию, в которую объединили разрозненные цеховые. По моему проекту переоборудовали под неё немецкое здание. И руководил этой лабораторией 26 лет: на мне был контроль аппаратуры, испытания деталей, анализы. В 1985-м мы освоили даже взвешивание самолёта при помощи электронных датчиков на крыльях и хвосте».
* * *
Оставшись на сверхсрочную службу, Николай съездил в отпуск на родину, а назад вернулся уже с молодой женой.
С Фаиной они познакомились ещё в Копейске. Переписывались, пока служил. Как выразилась журналист в материале к их Золотой свадьбе, «запечатывали свою нежность в конверты».
Николай Александрович улыбается, вспоминая, как привёз жену в Калининград почти контрабандой:
«Область тогда была закрыта. А разрешения у меня не имелось. И билет не купить. Вот и приехала моя Фаина зайцем».
*Сохранены орфография и пунктуация автора.