Что для нас, калининградцев, Польша? Это магазины, аэропорты, прогулки по Гданьску и Миколайки.
Чтобы нам больше узнать соседей, польский фонд Роминцкой Пущи (Яромир и Ксения Краевские) в конце июня организовали для наших журналистов тур по святым местам разных религий, имеющихся в Польше
Галина ЛОГАЧЁВА,фото Юлианы ЧЕРНЯВСКОЙ
Если вы хотите просыпаться под пение птиц и шум листвы, наслаждаясь свежим дыханием леса, то вам надо в Супрасль, что практически на границе с Белоруссией.
Здесь над купами деревьев с любой точки округи возвышается светлый силуэт Благовещенского монастыря. Эта древняя православная святыня притягивает верующих из Калининграда и Белоруссии. Сюда едут за мудрым, глубоким советом: ведь здешние монахи беседуют с человеком столько, сколько ему нужно, причём, не подгоняя и не осуждая.
«У нас 12 затворников, - говорит священник по имени Ян, - и каждый на вес золота».
Ян — иконописец. (Господь так наставил, - просто объясняет он.) Он хорошо общается по-русски, поэтому я спрашиваю его — не из России ли родом? Нет, не из России. Из Белоруссии: его прадеды 500 лет назад переехали в Польшу по приглашению короля, даже письменные свидетельства сохранились. А что касается русского, то им в монастыре свободно владеют все.
Иконы-странники
- Рюкзаки оставляйте в шкафчиках, чтобы не задеть иконы, - наставляет нас послушница по имени Анна. Она ведёт нас в музей икон, что при монастыре. Здесь их полторы тысячи. 80% этих икон изъято польскими таможенниками при попытках контрабанды их из России (преимущественно) и Белоруссии за рубеж. Самые древние относятся к XVI веку.
Она подводит к иконе, где изображён маленький белорусский мальчик. Это Гавриил, покровитель Подлясья (белорусско-польского пограничья, где и находится Супрасль). В шестилетнем возрасте его похитил член изуверской секты Щутко, арендатор из села Зверки, где жил с православными родителями Гавриил. Увёз в Белый Сток (Белосток). Там сектанты в течение девяти дней подвергали ребёнка ритуальным истязаниям: распинали, кололи разными инструментами, пока не вытекла вся кровь, и мёртвого бросили в поле на съедение птицам. Первыми обнаружили тело бродячие собаки. Они в течение трёх дней бегали около него и лаем отгоняли хищников. По тому же лаю родители и нашли замученного своего малыша. Похоронили на местном кладбище.
А изуверов тех нашли и осудили.
Спустя 30 лет после этого случая, в 1720 году, во время очередного погребения случайно задели гроб Гавриила и тогда обнаружили, что тело его не истлело. Ныне мощи Гавриила покоятся в Свято-Никольском соборе Белостока, возле них происходят чудеса исцеления, особенно детей. Приезжают поклониться этим мощам и калининградцы.
В музее отдельный раздел посвящён иконам Богородицы (её цвет — красный, три звезды — символ девства, синий — цвет земли), есть стенды с крестиками XII-XIII веков, найденными при раскопках, подорожные иконы (их брали с собой в поездки). Отдельно выставлены иконы староверов, в основном, XVIII, XIX веков. Практически каждая икона подписана: «Russia». Спасибо польским таможенникам, что передали в православный монастырь, что не перетекли такие раритеты в частные коллекции.
Наша экскурсия сопровождается пением на старославянском языке.
- Нам терять его нельзя, - наставляет Анна. - Это наша общая ценность, наша общая память.
Она говорит нам, что в Польше примерно 280 тысяч православных. И живут они, в основном, на востоке страны, который соседствует с Белоруссией. Это польские подданные, но белорусы и русские по происхождению.
- Мои предки живут в Подлясье с XII (!) века, - отвечает на мой вопрос о своих корнях Анна, - здесь у меня прадед на прадеде похоронены.
В музее икон она проводит экскурсии каждые полчаса. В каждой группе по 20-30 человек. Как правило, это калининградские и белорусские туристы, польские школьники.
Кстати, начинается и заканчивается путешествие в мир икон словами: «Наша православная вера учит всех любить, а не только богатых и красивых. Если нет любви, нет жизни».
Следующие после нас посетители музея - польские тинейджеры. А нас уже ждёт священник Ян, чтобы провести в сам монастырь. (Иконописец, мы с ним встретились вначале, помните?)
Богородица, отводящая болезни
Начало Супрасльской обители, важнейшему центру православия в Польше и Литве, положили киевские монахи в 1500 году. Они опустили крест с частицей Животворящего Креста Господня в реку Супраслянку, и там, где он прибился к берегу, и обосновались.
С 1503 по 1511 годы они возводили каменный собор Благовещения Пресвятой Богородицы. Храм этот освятил митрополит Иосиф, который привёз с собой список чудотворной иконы Божией Матери Смоленской. Привезённая им икона получила название Супрасльской.
«Икона эта, впоследствии утраченная, была вновь обретена монастырём 34 года назад, - говорит Ян. - И продолжает, как и раньше, творить чудеса. Два года назад на моих очах одна женщина запалила перед ней свечу и разрыдалась. Когда она немного пришла в себя, я подошёл к ней и спросил: чем помочь? «Мне Богоматерь сейчас сказала, что я не умру!» - ответила женщина. У неё был рак II степени. Потом я узнал, что она сдала анализы и оказалось, что страшная болезнь исчезла»!
Чудотворная икона Божией Матери Супрасльской находится на самом видном месте Благовещенского собора. От неё и в самом деле исходит какая-то притягивающая сила.
Печать монастыря
Кстати, о Благовещенском соборе. Его построили в середине XVI века. Все его стены расписали фресками монахи с Афона во главе с сербом Нектарием.
Затворники общались между собой на трёх языках, собрали большую библиотеку, сочиняли книги, например, в 1593 году Иван Проскура написал в Супрасле житие св. Сергия Радонежского. Здесь давали «отлуп» иноверцам («Послание к латиникам», «Разговор христианина с иудеем о вере и иконах», «На богомерзскую, на поганую латину, которую папежи, что в них, вымыслили в их поганой вере», «Списание против лютров»).
Они открыли в своём монастыре первую в Польше бесплатную школу, привезли печатный станок и печатали на нём церковные и светские (!) книги на восьми (!) языках!
«И все их 400-летние труды стёрла Первая мировая война, - Опуская голову, повествует печально брат Ян. - В 1915 году был издан специальный указ об эвакуации жителей Супрасля вглубь России. Вместе с горожанами подались из родных мест и насельники монастыря, взяв с собой чудотворную Супрасльскую икону Божией Матери и церковную утварь. Назад из них не вернулся никто...»
Ян утверждает, что всех 120 монахов убили в 70 километрах от Москвы, куда они шли пешком. Возможно. Ведь это именно то время, когда Россию охватило революционное безумие, священнослужитей истребляли. Сколько их погибло? Кто считал?
Что же касается сокровищ Супрасльского монастыря, то несколько золотых и серебряных предметов, в том числе и серебряную печать обители, как говорит Ян, видели в Оружейной палате Московского Кремля.
Годы бесовства
«Гонения на верующих продолжил в Польше в 1938 году Сейм, разрешив разрушить 200 православных храмов, - продолжает Ян. - А потом на территории Супрасльского монастыря в церкви Благовещения Красная Армия устроила механические мастерские и кузницу, а в церкви Апостола Иоанна Богослова – кухню и столовую. Здесь же содержали лошадей, а по иконам стреляли, соревнуясь в меткости. Но самый сокрушающий удар нанесли монастырю фашисты, пославшие в июне 1944 года украинских эсэсовцев из дивизии «Галичина» взорвать Благовещенский собор».
Те постарались «от души». К храму, построенному как оборонному от татар, с толщиной стен до трёх метров, подогнали три грузовика взрывчатки. Громили в течение девяти часов. Даже камня на камне не осталось.
Но, вопреки всему, верующим удалось спасти тайком 33 фрагмента средневековых фресок, которые они нашли на руинах взорванного храма.
Православные храмы не горят!
Храм начали строить заново по старым фотографиям и чертежам на средства верующих только в 1984 году. И в этом же году власти разрешили поселиться в монастыре игумену по имени Мирон (Ходаковский).
Стены храма снова расписали сербы по сохранившимся снимкам. На сегодня в Супрасльском монастыре обитают 12 монахов. Среди них есть и молодые. «Их Господь сюда ведёт», - убеждён Ян.
Уже прощаясь с монастырём, мы идём в зал памяти супрасльского монаха Мирона, того самого, который поселился здесь первым в 1984 году. И, уже будучи архиепископом, разбился в самолёте 10 апреля 2010 года... Вместе с президентом Польши Лехом Качиньским под Смоленском. Останки Мирона покоятся сейчас под алтарём Благовещенского собора, а некоторые его личные вещи сохранили монахи для памяти.
Кстати, по словам Яна, православные храмы в Польше не горят. К этому чуду причастен Римский Папа Иоанн Павел Второй, посетивший Польшу в 1999 году. Епископ Белостокский пожаловался ему, что находятся нехорошие люди, которые устраивают в святых местах пожары.
И Иоанн Павел Второй запретил пожары! Он громогласно оповестил свою паству, что станет отрекать podpalacz (поджигателей) от католической церкви, и тем самым обуздал бесчинство стихии.
Синагога и феминистка
После Супрасля наш путь лежит в город Тыкоцин, что тоже в Подляском воеводстве.
Здесь уже ждёт нас в вестибюле восстанавливаемой синагоги следующий наш экскурсовод и приветствует соответствующим образом: «Шалом! Мир вам!» Зовут его Дарэк Шада-Божишковски. Он ведёт нас в саму синагогу, стены которой расписаны древнееврейскими текстами. До Второй мировой войны она считалась второй по значению и размерам после Краковской.
- История тыкоцинских евреев началась в 1522 году, когда великий князь Сигизмунд I Старый разрешил поселиться здесь, у реки Нарев, девяти еврейским семьям, - начал свой рассказ Дарэк.
Место евреям не очень понравилось, но вскоре они нашли, чем зарабатывать на жизнь: стали сплавлять по реке лес в Гданьск и торговать зерном. В 1642 году, поскольку община их разрослась, построили синагогу. Книги даже в ту пору считались большой ценностью, стоили дорого, поэтому молитвы писали прямо на стенах.
«Евреи в Речи Посполитой имели своих представителей в Сеймах, - просвещает нас Дарэк. - Раввины нанимались и до сих пор нанимаются по контракту. Говорят человеку: Будешь раввином? Устраивает плата? Тот сперва обычно мнётся, но потом соглашается: Мало, но уж ладно…»
Наш гид эмоционально рассказывает нам о том, что во всех синагогах мира самой важной стеной считается восточная, или «святой шкаф». В этом святом шкафу хранится написанная на пергаменте Тора. Прикасаться руками к ней нельзя. Свиток этот разворачивают специальным валиком, и раввин указкой в форме кисти руки водит по строчкам. Если Тора совсем уж истлела, её хоронят с почестями, как человека.
К слову, в Тыкоцине рождались и знаменитости. Например, Ривка Мацаева — «первая феминистка мира», как с мягким юмором охарактеризовал её Шада-Божишковски. «Дочь раввина, живя в XVI веке, она уже тогда сочиняла умные письма про женскую роль».
Собака добрее человека
400-летняя еврейская идиллия в Тыкоцине оборвалась в одночасье. Их мир погиб буквально за два дня, 25 и 26 августа 1941 года.
«Фашисты согнали евреев у синагоги и на грузовиках увезли в лес, что в шести километрах от Тыкоцина, - говорит Дарэк. - Там уже были вырыты три больших ямы. Расстреляли 2,5 тысячи человек. Много. Поэтому и длилась эта бойня два дня. Выжили только 18 молодых ребят, которые просто не пошли к синагоге по приказу эсэсовцев. Впоследствии они стали подпольщиками».
«Советская власть для евреев была спасением, - продолжает Шада-Божишковски. - Благодаря ей удалось вырвать из лап смерти 1500 детей из Белостока. 20 июня 1941-го их эвакуировали в Друскининкай, а оттуда — за Урал. Поэтому они выжили. А всех остальных белостокских евреев расстреляли уже 26 числа…»
Он рассказывает нам историю своего знакомого, который 4-летним мальчиком каким-то чудом избежал отправки в концлагерь. Скитался по лесу. Когда его обнаружили советские солдаты, он был похож на зверька — одичавший, истощённый и голый. Они спрашивали у него имя, но тот его забыл. И солдаты назвали найдёныша Мишкой, то есть, медвежонком. Придумали ему и фамилию — Зикберштейн.
Впоследствии «медвежонок» вспоминал, как нашёл, когда скитался, в будке собаку и просил у неё еды из миски и коврик, на котором она спала. И собака с ним делилась!
Мишка Зикберштейн обрёл свою «родную» фамилию тогда, когда в руки ему попал список евреев, вывезенных в концлагерь Аушвиц. Читая его, он увидел имя своего брата — Мойше Корблит… Да, он же Корблит, а не Зикберштейн!
Для памяти
Я спрашиваю у Дарэка, много ли сейчас на Подлясье евреев? «Я один!» Удивляюсь тогда: «Для кого же синагога?»
- Для людей, - отвечает Дарэк, - для памяти. За год её посещают 50-60 тысяч одних только молодых евреев из Израиля, которые имеют польские корни. Они молятся здесь. Для остальных туристов наша синагога — это музей. И тоже память об ужасах войны. В ней мы проводим и концерты, на которые с радостью приходят и жители города, и наши гости».
Я выхожу на улицу и иду к центру Тыкоцина. И понимаю, что присутствие евреев ощущается здесь и поныне. Оно — в основательных деревянных одноэтажных домиках с палисадниками. В воздухе, напитанном ароматом цветущих лип. И мне даже чудится зов образцовой еврейской мамы: «Абрамчик! Домой! Ты хочешь кушать!»
(Продолжение следует)