Юлия ЯГНЕШКО
С площадки, на которой сушили изготовленные шлакоблоки, послышались крики. Опять там бой…
Мастер, Алексей Войтов, которому в его 20 лет пришлось руководить коллективом в три десятка женщин, вздохнул и махнул рукой рабочему:
- Давай...
Тот радостно подхватил шланг и направил струю холодной воды на работниц, неистово таскавших друг друга за косы…
Трудное военное детство Алексей провёл на Смоленщине.
«Как пришли немцы, я, конечно, не помню, в 1941-м мне не было и трёх лет, - рассказывает Алексей Стефанович Войтов, Заслуженный строитель России, ветеран труда и восстановления Калининграда. - Но видел, как они уходили в 1943-м. Мощные лошади тащили пушки. Несколько эсэсовцев зашли к нам в дом. Переловили кур, сели в кухне. Ощипывают их и на губной гармошке играют. Не пощадили даже наседку. Солдат поймал её, зажал голову меж пальцев и крутил, пока она не оторвалась. Я так плакал!»
Остальное в памяти сохранилось вспышками. Вот бомбят, и мама тянет детей в подвал... Воздушный бой над деревней... Людей увозят в грузовиках, и чей-то шёпот в толпе: «На расстрел...»
А вот пшеничные зёрна, как пули, разлетаются из амбара, который фашисты подожгли напоследок.
И учебники брата: немцы заставили вымарать советские лозунги, заклеить или вырезать портреты Ленина и Сталина. А новых ещё долго не выдавали.
С мечтой о море
Лёша мечтал стать моряком. И в 1954-м, после восьмилетки, поехал поступать в мореходку Калининграда.
«Город меня поразил, - вспоминает Войтов.- Южный вокзал разбит, но такое мощное сооружение! Вышел на привокзальную площадь. Кругом развалины. Но завораживало: глыбы лежат с колоннами и пилястрами, а вокруг цветут каштаны и сирень…
Прошёл мимо разбитой кирхи, стоявшей на месте Дома искусств (Хабербергская, - прим. авт.), через кладбище, между разрушенных домов, вдоль узкоколейки трамвая к двум мостам разводным, к бирже, замку королевскому. А он громадный!..
Напротив, на месте «Плазы», стояло крепкое здание дома связи, облицованное коричневой керамической плиткой. Его снесли, когда выравнивали Ленинский проспект. Поторопились, потому что в итоге этот участок обошли.
Мореходка находилась на улице Московской. Сегодня это проспект. Училище в одном подъезде одинокого дома посреди руин, а над вторым подъездом крыша пробита».
В училище он не прошёл по конкурсу. Попытался поступить в школу юнг в Советске, но там не хватило возраста. И вернулся восвояси.
«На перроне в Смоленске увидел объявление: «Смоленский строительный техникум продолжает набор учащихся», - говорит наш собеседник. - Так я стал строителем, но до сих пор завидую морякам...»
Такие технологии
После техникума Войтов поработал мастером на стройке в Смоленске, а в 1959-м уехал в Калининград. Устроился мастером на ЖБИ-2, работал сначала в Светлом, на полигоне по изготовлению шлакоблоков.
«Ох, и натерпелся… Ведь чем больше сделаешь блоков, тем больше заработаешь. А у меня в подчинении 30 женщин. Одна наделает блоков, выставит на свою часть площадки, они сохнут. Наделает ещё и ставит уже на чужую площадь. И давай тогда косы друг другу рвать. Страшное дело!..»
Ещё на ЖБИ-2 производили перегородки, растворы бетона и панели перекрытия. Причём, уникальные: для облегчения конструкции внутрь помещали деревянные ящики. Из таких построили магазин «Маяк».
Вскоре технологию изменили: вставляли брёвна, заливали бетоном, а потом лебёдкой брёвна из панели вытаскивали, оставляя полости. (Сегодня их делают, вставляя металлические трубы, - прим. авт.).
«В общем, строителем я не стал, занялся стройиндустрией, - говорит Войтов. - Это важнее! Что - построить? Было бы из чего! Ведь всё в дефиците. Например, цемент. У нас даже поставили вибромельницы, чтобы его перемалывать, добавляя шлак, и увеличивать объём.
Не хватало отделочных материалов. Блоки красили смесью из извести с сажей. Получался сизый цвет. Пока кто-то из московского начальства от народного контроля не спросил: почему в городе дома такие тёмные? Мы давай выдумывать, мол, специально так красим, ведь в городе много котельных, задымлённость, чтобы не так заметно было... Но все потом перекрасили.
До 1968 года мы город не строили, а разбирали: если коробка дома более-менее устояла, её ремонтировали, а если перекрытий уже не было, то здания пускали на разборку и вывозили кирпич на восстановление Ленинграда и других городов.
И только после постановления Совмина СССР о восстановлении города, здесь стали строить. Я бы сказал, что Калининград ещё находится в стадии реконструкции».
Ни в какие ворота
На заводе Алексей Стефанович проработал 25 лет, из них 15 лет - главным инженером. Участвовал в бетонировании фундамента Дома Советов, который заливали три дня. И памятники возводил.
Однажды его вызвал директор:
- Поехали!
Сначала к председателю горисполкома Денисову, а уже вместе с ним - в котельную во дворах домов на Черняховского — Сергеева.
«Заходим, а там Мать-Россия. Из гипса. В полный рост. Скульптор Едунов поставил задачу: «Нужно сделать бетонные слепки». Привезли мы «мать» на домостроительный комбинат на Дюнной. Разобрали на части. Подобрали бетон на мелком щебне. Сделали слепки. А затем специалисты по ним чеканили медный лист и изготовили элементы памятника. Я дал трубу, на неё наварили штырей, всё собрали.
Стали вывозить, а «Родина» в ворота не проходит... Пришлось положить её и участок контактной трамвайной сети снимать».
Известный каждому калининградцу «штрих» заметили на следующий день.
Войтову позвонил инженер Володя Корниенко, поэт-шестидесятник, и хохочет:
- Стефаныч, ты что сделал?!
Подписывай!
Войтов участвовал во внедрении полносборного (на стройплощадке монтируют железобетонные конструкции, сделанные на заводе) и крупнопанельного домостроения.
Для производства панелей на базе ЖБИ-2 в 1975 году создали домостроительный комбинат («ДСК»), мощностью в 140 тысяч квадратных метров жилья в год.
Там испытывали новое оборудование, а Войтова назначили председателем государственной комиссии по его приёмке.
«Это был кошмар, - рассказывает Алексей Стефанович. - Строительство затянули. Начали завозить оборудование по железнодорожной ветке, а разгружать ничем, площадки нет. Разгружали прямо в грязь…
В итоге сорваны сроки годовой строительной программы. Ведь блочное строительство свернули, всё бросили на панельное...
Меня упрашивали и просто ломали, чтобы подписал акт, что оборудование принято. А оно ещё не испытано!
Испытания тоже затянулись. В итоге изготовили всего 4 таких завода. Помню, что возвели их ещё в Иране и Грузии. И поставили на этом крест.
А на рубеже 2000-х, как арбитражный управляющий, я спасал «ДСК» от банкротства. Сам не верил, что получится. Ведь такие долги за материалы, по зарплате и налогам… Просил льготы. Никто не помог. Пришлось за бесценок продавать помещения. Но комбинат и рабочие места сохранили.
Сейчас крупнопанельное домостроение ведётся, хоть и в ограниченном объёме. Такие дома есть на Левитана, на Сельме».
* * *
Сегодня Алексей Стефанович возглавляет Фонд социальной поддержки ветеранов-строителей, правление «Ветеранского движения за становление и развитие нашего Калининграда» и общественное объединение Заслуженных и Почётных строителей РФ.
При его участии установлен Памятный знак участникам восстановления города и области в Центральном парке, учреждён знак «Ветеран восстановления Калининграда», издана летопись строительного комплекса.
На мемориальных досках увековечены имена людей, возрождавших город: Владимира Юдина (управляющий трестом «Калининградстрой»), Григория Линера (директор коммунально-строительного техникума), Анатолия Горькова (директор ЖБИ-2), Игоря Грабова (директор «Калининградгражданпроекта»).
За что Войтов и получил награды: за заслуги перед городом и областью, не раз - премии «Созидание» и «Патриот земли Российской».
А теперь в районе Аллеи смелых, на месте бывшего имения «Авайден», старается создать Парк ветеранов. В концепции — сохранить чудные буки и дубы, облагородить два озера, создать музей ветеранов войны и труда, а также центр их оздоровления.
И верит, что парк городу нужен, а значит, финансирование найдётся.