В высоком звании врача

В советские годы в Калининграде легко можно было определить за кем на выписку идёт в роддом молодой отец. Если несёт медсёстрам торт, значит жена родила девочку. А если уж бутылку коньяку, значит, сын родился!

«Выписка ребёнка из роддома, его встреча с родными - это и есть первый семейный ритуал», - говорит Алиса Освальдовна Колосова, ветеран здравоохранения Калининграда, которая почти 20 лет заведовала родильным домом №4.

Именно при ней роддом на Чайковского стал обсервационным: туда везли все трудные случаи, а врачи, чтобы спасти и маму и дитя, иногда совершали настоящие подвиги.

Трудные зори

«Я родом из Калининской области, сейчас она называется Тверская, - рассказывает Алиса Освальдовна. - Моя мама заведовала начальной школой, папа работал лесничим, а бабушка Луиза была повивальной бабкой. Как она научилась этому, как справлялась — не знаю. Ведь столько сложностей в нашем деле.

Это было в самом начале войны. «Вторую зарю встречает», - вздохнула однажды бабушка, вернувшись от роженицы. То есть роды шли больше суток. Это означает серьёзную патологию. Обычно в таких случаях от плода нужно избавляться оперативным путём, чтобы спасти мать. Но каким-то чудом женщина разрешилась благополучно».

Самой Алисе в ту пору было 14 лет. Отца и старшего брата забрали на фронт, а она ходила в школу под грохот канонады (немцы пробивались к Калинину) и редко спокойно спала. Станция Баталино, где жила их семья, оказалась в прифронтовой полосе. Гитлеровцы бомбили посёлок и днём и ночью.

Ей и другим старшеклассникам пришлось расчищать снег на аэродроме, заготавливать сено для конного полка и дрова для школы. Летом девочек отправляли полоть лён, и они с четырёх утра, чтобы не так донимала мошкара, и до ночи голыми руками боролись с колючим осотом...

А ещё была обязательная медицинская подготовка и практика в больнице.

«У меня единственной имелся настоящий белый халат, мама сшила, - с любовью вспоминает наша собеседница. - И вот мы стирали бинты, сушили их, наматывали. Так и решилась моя судьба».

Родами недоволен!

В 1946-м девушка поступила в первый Ленинградский медицинский институт, в 1950-м вышла замуж за военно-морского офицера Бориса Колосова, а ещё через год получила диплом врача.

«Закончил обучение — это ещё не врач, - говорит Алиса Освальдовна. - Студент знает что надо делать. А как — нет. Хоть и весь последний курс я ходила на практику в родильные дома имени Эрисмана и Снегирёва».

А в конце 1951-го рожала уже сама.

«Доктор, принимавший роды, остался мной недоволен, - смеётся, вспоминая тот день. - Он готовился защищать диссертацию по теме психологической подготовки женщины к родам, когда силой убеждения снимают родовые боли. А я его метод не прочувствовала!»

Недобрая слава

Пока муж обустраивался на новом месте службы, в Балтийске, Алиса работала в роддоме Снегирёва. К молодым врачам там относились настороженно. Потому что туда везли женщин с сердечной патологией.

Когда же уехала в Балтийск, устроилась сначала акушером-гинекологом в госпитале, потом перешла в городскую больницу.

«Женщины рожали много. После дневного приёма - ночное дежурство. Приду после него домой - сил нет. Прикорну на диванчике прямо в пальто. Только глаза закрою, а в окно уже стучат: «У нас роды!»

В 1962 году Колосовы переехали в Калининград. Алиса Освальдовна стала работать в роддоме №4. Несколько лет заведовала женской консультацией Центрального района, а в 1974-м возглавила роддом.

О нём по городу ходила недобрая слава. Говорили, что туда везут всяких: и с сифилисом, и с гепатитом…

«Так и было, - подтверждает доктор. - Потому что мы стали обсервационным роддомом. К нам поступали с патологиями. Начальство считало, что таких родов будет мало. От силы 400 в год. А получилось в три раза больше, да ещё с хвостиком».

И дружба врозь…

«Я всегда боялась тишины…, - продолжает Алиса Освальдовна. - Если женщина в предродовой покряхтывает, постанывает — всё в порядке. Схватки идут, роды развиваются. Даже в дрёму можно впасть под эти звуки. Но если замолчала - бегом туда! Слушаешь сердцебиение плода. Схваток нет… Анестезиолога нет… Наверно гипертонию я заработала именно в такие дежурства».

Но и дома ночи были неспокойными. Часто раздавался пронзительный телефонный звонок, и пока бежала к телефону, уже продумывала, что предпринимать.

- Звони в гараж горздравотдела, пусть дадут машину, - кричала в трубку, чтобы побыстрее доставили операционную сестру, которая жила в Чкаловске.

Или вдруг «демографический взрыв»: роды в обоих родзалах и на кровати в предродовой палате.

Или приходил грипп.

«Помню, поступила молодая женщина с гриппозной пневмонией, - рассказывает Колосова. - Даже сейчас это скорее всего смертельный исход. А тогда... Мы вызвали всех, кого только можно. Сделали всё, буквально всё! Но спасти её не смогли…»

Другая беда в 1970-х и начале 1980-х — стафилококк, чума прошлого века. Каверзная инфекция вызывала воспаления с осложнениями, массовые заражения.

«В богатой Швеции, если в роддоме находили эту инфекцию, то здание просто сносили, - говорит Алиса Освальдовна. - А мы такие дезинфицирующие средства использовали для обработки родзалов, что глаза резало».

Главврач, как капитан на корабле, отвечает за всё — за ремонт и стройку, снабжение и оборудование, за кадры и лечебный процесс. И, конечно, за ЧП.

«Представляете, как объясняться с родными? Это самое трудное в нашей работе», - говорит Алиса Освальдовна.

Но и с кадрами не проще. Этот вечный дефицит анестезиологов!..

«В штате у нас не было такого врача. И вот, когда срочно нужна операция, мы ищем его по всему Калининграду. Звоню в больницу скорой помощи: «Женщина рожает. Состояние критическое. Дайте врача!» А тамошний главврач, мой хороший знакомый, отказывает: трое на операциях, а один в резерве. Мало ли что?

Но у нас это «мало или что» уже случилось!

А он: «Не могу».

Звоню в горздравотдел. И из той же БСМП присылают. Но личные отношения после того случая я разорвала».

Подвиги и предательства

Если ставку врача-анестезиолога Колосова заполучить не могла, то сестёр-анестезистов подготовила, обучив постовых медсестёр.

А когда на станции переливания крови началась напряжёнка с кровью и часто не находилось нужной группы, особенно резус-отрицательной, решила доноров иметь на месте. Всех сотрудников обследовали и при необходимости медсестра тут же ложилась рядом с кроватью роженицы для прямого переливания.

Так в роддоме появилось главное, чем гордилась доктор Колосова, — коллектив.

«Помню всех и благодарна каждому», - подчёркивает Алиса Освальдовна.

Бывали и печальные случаи. Только медицины они не касались.

«Отказывались женщины от детей, - говорит бывший главврач. - И те, кто постарше, потому что не в состоянии прокормить ещё одного. И те, кто помоложе, потому что с ребёнком некуда идти — ни мужа, ни родителей.

Иногда приезжали из других городов, чтобы скрыть беременность. Рожали, а потом из окон и по пожарной лестнице убегали. Помню такую деваху из Смоленска. Здоровая, дородная, крепкая. И ребёнок получился хороший.
А она встряхнулась и поехала домой...

У другой мужа отправили в длительную командировку на север, а она забеременела от его друга. Родила мальчика и отказалась, чтобы муж не узнал. Потом передумала. Просила вернуть. Но ребёнка уже оформили в другую семью. Вот так».

* * *

«Я немного завидую современным врачам, - говорит Алиса Освальдовна Колосова. - У них появилось много новых технологий в диагностике и лечении.

А в преддверии Дня медработника желаю, чтобы во всех медучреждениях был дружный и сплочённый коллектив, который болеет за своё дело. И, конечно, надо помнить клятву Гиппократа, нашу клятву: «В какой бы дом я ни вошёл, я войду туда для пользы больного».